Первые часы меня не покидало чувство, что я сделала что-то нехорошее: взяла то, что не принадлежит мне по праву, и что кто-то сейчас настигнет и заберет; и вся ситуация с приходом детей домой казалась какой-то "невзаправдашной". Когда мы вечером засыпали в общей постели и я, глядя, как вздрагивает ручонками Анютка (4 года), как жалко ежится трусишка Ритулька (8 лет), гладя их по спинкам и целуя в макушки, осознала во всей полноте, как правильно и ЧЕСТНО я поступила, насколько они нуждаются в том, чтобы их кто-то обнимал, гладил, накрывал по десять раз за ночь одеялком, отвечал на бесконечные: «А это це? А это зачем?», давал чувство защищенности. У меня щемит сердце, когда утром вижу молчаливо лежащую, всю мокрую от слез, Анютку: «Когда можно встать?» Хотя я с вечера объясняю, что вставать можно сразу же, как проснешься, и маму звать, когда тебе что-нибудь нужно, но пока она не привыкла к такой свободе.
А вообще-то, Анютка влилась в семью - как тут и была. Когда кто-нибудь спрашивает, хочет ли она обратно в детский дом (ну не у всех людей хватает мудрости!), она испуганно пятится за меня, мотая головой, приговаривая услышанное от меня: «Мама не отдаст!». Братья ею гордятся, всем хвастаются как она их веселит: заливисто хохочет, поет, пляшет, читает наизусть «Доктора Айболита», «Бармалея», «Муху-Цокотоху» . Мальчишки (16 и 18) стали как-то взрослей, ответственней, заботливей и благодарней, поддерживают меня, с удовольствием общаются с сестренками, отвечают на многочисленные вопросы, показывают перед сном диафильмы.
Младший, теперь вовсе даже средний, в своем переходном возрасте стал терпимее, мягче, добрее и с нежностью поглядывает на девчонок лопотушек-хохотушек-попрыгушек.
Я обожаю своих сыновей - они у меня вышли загляденье и умницы, но как-то всегда хотела быть «девочковой» мамой. И разве с сыновьями возможно перемерять весь гардероб, обвешаться побрякушками-стекляшками, перепробовать все помады-тени? А сегодня, когда я укладывала Анюту спать и гладила ее, как обычно, она сначала неуклюже, а затем все увереннее стала гладить мою руку. А днем, когда я ее, пробегающую мимо, чмокнула в макушку, она на лету умудрилась поцеловать мне руку. А Рита прижалась и так с чувством сказала: «Ты моя мамочка».
Я такая счастливая, что они у нас есть!!!
Девчонки помогают во всем с радостью: стелить и убирать постель, накрывать на стол, мыть посуду и т.д. Анечка вечером просит жалобно: «Можно пол подмести? А помыть?» Я сначала решила, пусть позабавится, потом исправлю за ней, но она, пыхтя, так лихо управлялась с длинной шваброй и так качественно прибрала! А целовашки-обнимашки! А «Ты хаёсяя! Я так тебя сильно-сильно люблю!» !
Рита в первый день: «Мне не верится, что я у вас. Я как будто сплю и мне снится сон!»
Рита поначалу доставала меня рассказами, как чудесно они жили дома, как мама дрессировала кошек, и они прыгали через обруч и вообще были замечательными и добрыми: ходили по столу, ели у детей из тарелок, а ваша злая. Воспоминания лились потоком. Увидела темноволосую женщину на улице - "у моей мамы такие волосы", - крапиву под забором - "меня папа наказывал крапивой", - море - "у нас раньше было море рядом с домом", ванную - "братик, купаясь, разлил воду, а папа выпорол меня ремнем как старшую" (Рите было тогда 5 лет). И выходило, что, хоть я и хорошая, но все же дома у нее как-то все лучше было: и крапива, и море, и кошки, и мама, само собой.
Я вела себя, как прочитала в одной из статей книги «К семье»: выслушивала без особых эмоций, кивая «угу», «а-а-а-..», «понятно» и оставляла без комментариев. Причем она целовала меня по собственной инициативе, признавалась в любви и, болтая с бывшей одногруппницей, гостившей у одной из сотрудниц ДД, по телефону, взахлеб: «Ну и повезло же нам, правда?!»
Примерно на пятый день она, рассказывая очередную историю, резюмировала: раньше у меня была другая мама, а потом она меня бросила! На десятый день, во время прогулки, опять возникла какая-то ассоциация с прежней жизнью, и она сказала: «Я теперь ту, другую маму, называю "тетя мама", потому что она уже не мама, а мама - это ты». «Да,- говорю я, - и мы всегда будем с тобой вместе!»
Я просто поражаюсь, как может так быть: столько счастья абсолютно даром - приходи и бери! А ведь там осталось еще много счастья: красавицы и умницы Наталка с Машуней, добрый, ласковый Васенька, замечательный помощник Димыч, трогательный Сереженька, мужественный Садык, кнопочка Дашенька, целовальница Верунчик, вдумчивый Димочка, резвушки Гутя и Ксюша. Мне теперь тяжело приходить вновь к ним, хотя они, маленькие мудрецы, не обвиняют, а просто интересуются, как поживают Аня с Ритой, я прекрасно понимаю, что происходит в их хрупких душах, я слышала это раньше, когда уезжали другие детки: «А ЧТО, Я ХУЖЕ???!!!» Милые мои дорогие детки, простите меня, что я, как ни старалась смягчить, все равно принесла вам боль! Простите все, кого я не забрала! Вы не хуже! Вы славные, чудные, замечательные, лучшие дети на свете, и мы с моими дочками каждый вечер молимся, чтобы ваши мамы поскорее нашлись и чтобы вы перестали плакать по ночам.