Что значит - быть усыновителем?

Мы решили узнать это из первых рук и взяли небольшое интервью у многодетной мамы - Татьяны Ходус, координатора программы наставничества для детей-сирот в Алтайском крае Старшие Братья Старшие Сестры.

У меня четверо детей - двое кровных и двое усыновлённых. С 14 лет я поняла, что обязательно буду участвовать в жизни детей лишённых любви и внимания родителей. Став взрослой и вступив в брак, я начала задумываться об этом всё чаще, так как долгое время у нас не было детей. После полного отчаяния я решилась на усыновление ребёнка, но мне попался врач, который помог осознать, что мой мотив принять ребёнка неправильный и важно подготовиться к этому.

Через 5 лет у нас родилась дочь, а ещё через 3 года мы решили усыновить мальчика и даже собрали все документы, но оказалось, что я беременна вторым ребёнком и в связи с переездом в другой город, пришлось отложить этот вопрос.

Вскоре мы начали общаться с детьми из детского дома, так как жили напротив. Один мальчик, который всю свою жизнь провёл в детском доме, хотел пожить в семье и мы взяли его на гостевое проживание с последующей опекой. Он прожил у нас 2 месяца, но отказался идти в семью. Я очень тяжело это пережила, думала о причине отказа, только позже я поняла, насколько дети в учреждении иллюзорно представляют жизнь в семье и как тяжело им решиться изменить свою жизнь.

Усыновила детей я только через 5 лет. Приёмные мамы меня поймут: я знала, что где-то есть мой ребёнок и мне срочно нужно его найти, не могла спать, сидела на сайтах баз данных детей сирот.

Наши приёмные сыновья — братья, разница у них 1,5 года. Когда мы забрали их в семью, младшему было 2,5 года, а старшему 4. Дети были сильно травмированы не только психологически, но и физически - до того, как их забрали в учреждение, они замерзали, голодали и жили просто в нечеловеческих условиях. Я почти не понимала, что они говорили, у них был свой язык, который понимали только они.

У них совсем не было понимания, кто такие родители - они не осознавали, зачем им обращаться к взрослым, не признавали авторитетов, не просили помощи и вели себя как настоящие маленькие Маугли. Все что они делали, имело разрушительные последствия.

Первые полгода были периодом адаптации, пока мы привыкали друг к другу, большой разницы между кровными и приёмными детьми мы не замечали, но как только мальчики привыкли к нам, начались проблемы.

Во-первых, они очень склонны к риску - никакого инстинкта самосохранения. Они отовсюду прыгали, падали, играли на лестнице, открывали все замки, засовы и окна, могли убежать куда угодно. Они не боялись абсолютно ничего и совсем нам не доверяли.

За первые 2 года я поняла, что мой запал и энтузиазм угас. Я чувствовала, что разбиваюсь об эту глыбу. Дети начали по-настоящему привязываться к нам, осознавать, что их любят и эту любовь они постоянно проверяли на прочность.

Мальчики вышли из состояния выживания и начали познавать мир, удовлетворять сенсорные потребности, то чего они были лишены. Но проявлялось это в очень опасных ситуациях: лизали таблетки для унитаза, хватали кипяток, залезали на высокий стеллаж, засовывали что-нибудь металлическое в розетку. И это всё притом, что все меры безопасности были соблюдены, но тайком они доставали всё, что хотели и всё усугублялось тем, что их двое.

Мои старшие дети на фоне малышей казались мне ангелами во плоти, так как они никогда не подвергали себя такой опасности.

Старшая дочь спокойно и осознанно приняла новых членов семьи, тяжелее пришлось сыну - у него с младшими ребятами началось соперничество. Один раз он даже спросил меня: “Мам, мы же не можем вернуть их, да?”. Я спросила его, как он сам думает и сын сразу мне ответил, что, конечно же, нет - так делать нельзя.

Старший всё помнил про свою жизнь и рассказывал мне перед сном, плакал, злился. Было очень тяжело слушать об их прошлом, о том, в каких условиях они жили. Постоянные переживания за их здоровье, а также драки, сломанная мебель, просверлённые двери, разрезанная одежда в шкафах, такие моменты пережить совсем непросто, даже если ты к этому готовишься.

Дети сильно отставали в психологическом и физическом развитии от сверстников и мне приходилось постоянно бороться с собственным перфекционизмом и представлением об идеале. Мне было сложно опустить планку и смириться с тем, что многое из того, что ты уже использовал в воспитании, совершенно не работает.

В этот момент я стала посещать встречи организации “День аиста”, для меня это стало огромной поддержкой. Мы могли поплакать, посмеяться и обсудить проблемы с такими же приёмными родителями. Я поняла, что не одна живу в такой ситуации - у многих приёмных семей такие же проблемы, а то и серьёзней.

Первые 5 лет после усыновления я не работала и занималась только детьми. Готовила старшего к школе, учила читать, считать. В первый класс он у меня пошёл полностью подготовленным.

Сейчас старший приёмный сын уже в 3 классе, а младший в этом году идёт в первый. Я горжусь ими обоими! Раньше я думала, что они пойдут в коррекционный класс, но теперь я понимаю, как заблуждалась! Они оба талантливые, умные ребята, они такие классные! Я многому учусь с ними и у них.

Все мои четверо ребятишек спортсмены: старшая дочь КМС по тхэквондо, в этом году стала студенткой 1 курса и уезжает учиться в ВУЗ. Кровный сын учится в музыкальной школе - он у меня барабанщик, лауреат и призёр различных конкурсов. У младших тоже есть успехи в спорте. У старшего есть 3 медали и 2 кубка по тхэквондо, он подаёт большие надежды. Вообще, в плане физического здоровья и выживания я за своих мальчиков спокойна - настолько их закалила та, прошлая жизнь.

Конечно, они регулярно проверяют границы: нарушают правила и договорённости. Были ситуации с воровством. Ложь и другие "весёлые" явления нам знакомы не понаслышке. Я заметила, что для младших мальчишек необходимо намного больше времени, чтобы усвоить важные уроки. Небольшое затишье и вот снова происходит какое-то неприятное событие, им очень сложно жить без стрессовых пиков. Ребята постоянно сталкиваются с правилами, установленными в социуме и последствиями их нарушения, учатся с ними жить и считаться.

Ребёнок, не имеющий важного для него взрослого, обречён! Понимая, что не все дети могут быть приняты в семью и, желая дать возможность иметь такого важного взрослого, я стала координатором программы наставничества для детей-сирот «Старшие Братья Старшие Сёстры» в Алтайском крае. Мы ищем наставников для ребят из учреждений и кризисных семей, которые смогут дать им поддержку и дружбу, научат любить и доверять.

Иногда мне кажется, что я говорю 50 тысяч слов в сутки! Каждому усыновителю нужно понять, что приёмные дети, это люди с другой планеты. Воспитание такого малыша - это долгий процесс и очень отсроченный результат. Но он определённо стоит всех затраченных усилий! Наблюдать за ними, видеть, как они счастливы и любимы - это чудо! Я показала им другую жизнь и теперь им есть из чего выбирать. И я верю, что они будут делать правильный выбор!